Сегодня в Тюмени стартовал нефтегазовый форум. Одна из главных тем в этом году посвящена глобальному энергопереходу и развитию альтернативной энергетики. На первой панельной дискуссии «Зеленая трансформация топливно-энергетического комплекса» прозвучало мнение, что ближайшие 30–40 лет никто не будет отказываться от нефти, но мировая климатическая повестка все же заставит российские нефтегазовые компании меняться, причем до неузнаваемости. И придется им это сделать уже в ближайшее время.
«Речь идет не о том, что эпоха нефти и газа закончилась. Это начало разговора и большого длительного процесса, связанного с изменением парадигмы социально-экономического развития, изменением той экономики и способа удовлетворения человечества, который сложился и развивался на протяжении длительного времени. Тот способ трансформации природных ресурсов в энергию, в какие-то товары и услуги, который мы используем, себя исчерпал, потому что мы нарушили природный баланс. Мы ощущаем это не только с точки зрения климатических явлений, но и с точки зрения экологии и здоровья», – отмечает академик, директор института экономики и организации промышленного производства Валерий Крюков.
По его словам, пришел тренд на использование экологических и социально ориентированные технологий и это приведет к тому, что компании изменятся до неузнаваемости. «И это одна из существенных проблем, так как это очень длительный процесс», – высказал мнение академик.
- Говоря о том, какие изменения произойдут в нефтегазовом секторе в результате этих перемен, Валерий Крюков уточнил, что не менее 70% добычи нефти будут осуществлять малые и средние инновационные компании.
«В настоящее время у нас порядка 70% добычи обеспечивают вертикально-интегрированные компании. ВИНК и словосочетание «инновационная компания» – это нонсенс. Крупные компании инновациями не занимаются. У нас замороженная организационная структура, которая невосприимчива к изменениям и тем точечным шагам и мерам, которые предполагает «зеленая» повестка», – делится прогнозом Валерий Крюков, подчеркивая, что именно малые и средние инновационные компании должны будут взять на себя риски для реализации точечных проектов.
«Назову две цифры по Тюменской области. В 1986 году средний размер открываемого месторождения был 70 млн тонн. Сколько сейчас? Меньше миллиона. Допустимо ли, чтобы такие объекты вовлекали крупные компании? У них большие трансакционные издержки. У нас 50-53% добычи нефти льготируется по нынешней системе налогообложения. То есть, должна быть система гибких инновационных компаний. Второе. Тот же «Сибур» – это крупнотоннажная начально-передельная нефтегазохимия. Для того чтобы реализовать те возможности, которые связаны с «зелеными» технологиями, продвигать новые продукты, которые повышают эффективность, она должна быть окружена поясом малых и средних наукоемких компаний, которые производят малотоннажную и специализированную химию. Компания BASF производит 236 продуктов, уважаемый «Сибур» – лишь 16 продуктов», – приводит пример ученый.
Участники дискуссии обсудили и то, какие риски существуют для российских компаний в рамках энергоперехода.
- По словам заместителя директора по развитию Института X-BIO ТюмГУ Николая Дурманова, главный риск, что ничего не произойдет. «Компания начнет трансформацию, вкладывать деньги, разрушать привычный уклад производства, а трансграничные налоги не произойдут, торговля квотами не произойдет и будет отсрочка на пять-шесть лет. И это вполне понятный сценарий, потому что многие страны не готовы к этому. Индия, Бразилия, Китай, Индонезия – это достаточно мощная группировка стран. И получается дискредитация идеи – потрачены деньги, время, энергия сердца», – отмечает он.
Еще один риск в том, что российские компании попадут в систему расчетов по определению трансграничных налогов, с которой будет сложно спорить. «Это очень напоминает ситуацию с допингом в спорте. Все знают, что американцы больше нас употребляют допинг, но наказывают и лишают флага нас. А когда мы говорим: «А можно посмотреть данные, на основании которых вы наших спортсменов обижаете?», нам отвечают: «Это секрет». Это очень реальные угрозы. Нам нужно спешить не только с развитием нашей системы расчета углеродного следа, но и с ее институциализацией, сертификацией, привлечением каких-то партнеров, одеть в одежку хорошего имиджа», – указывает эксперт.
Он также называет и третий риск, который связан с тем, что сами нефтяники не хотят выходить из комфортной среды и осваивать новые рынки. «А посмотрите, чем занимаются крупные энергохолдинги – SHELL, ExxonMobil, Total. Они очень сильно диверсифицируют свои зеленые проекты. Там и карбоновые фермы и карбоновые полигоны, и аквакультуры, и строительство экологически дружественных городов и так далее», – отмечает Николай Дурманов.
- По его словам, сейчас как никогда компаниям важно защищать свой имидж. И «зеленые» проекты этому способствуют. «Я бы на месте наших компаний сильно заботился про имидж. И это категория вполне экономическая. Около 120 трлн мировых денег в фондах заморожены с точки зрения «зеленых» проектов. Эти деньги просто тебе никто не даст, если ты не «зеленый» и не демонстрируешь какие-то признаки передового мышления… Смотрите, как беспокоятся о своем имидже западные энергокомпании. Они тратят примерно по 120-130 млн долларов в год на создание таких мелких проектов, от которых ничего не ждут, плюс – столько же они тратят на регулярный лоббизм. И если посмотреть на структуру этого лоббизма, то половина этих денег связана с экологией. То есть задача номер один – это имидж», – убежден эксперт.
Его поддерживает и Валерий Крюков, который отмечает, что за рубежом идет массовый отток молодых специалистов из нефтяной отрасли в другие сектора экономики только потому, что граждане ориентированы на другие ценности. «Нефтянка уже не является привлекательной в развитых экономиках», – подытоживает ученый.
